Gellada

Мурмель отчаянно любил пледы. Правда, до того, как Мурмель купил дом, плед у него был всего один, зелененький в листик. Второй – клетчатый, прямо-таки как у какого-нибудь шотландца, появился у Мурмеля в качестве подарка на новоселье.

Завернувшись впервые в этот плед, Мурмель вдруг отчетливо почувствовал - впервые в жизни - странное желание тяпнуть чего-нибудь горячительного и пойти по городским улицам, играя на волынке. Что-то явно было не так.

Этот плед подарил Мурмелю один из друзей, вернувшихся из заграничной поездки. При вручении пледа друг как-то странно подмигивал и косил глазом, и, кажется, вздохнул с облегчением, когда Мурмель принял у него из рук перевязанный красно-зеленой ленточкой аккуратный сверток.

После этого на месяц-другой друзья зачастили к Мурмелю чуть ли не каждый день. Они внимательно разглядывали плед, перекинутый через ручку кресла или лежащий на диване, и спрашивали у Мурмеля, не купил ли тот себе волынку, так что Мурмель, обычно очень тихий и вежливый, начал даже огрызаться, а потом повесил на дверь объявление «волынки нет!».

После этого странные визиты прекратились, и все, кажется, вошло в свою колею. Только приятель, подаривший плед, никогда не садится рядом с ним, когда приходит к Мурмелю в гости, а продавец в винном магазинчике отчего-то постоянно пытается навязать сурку бутылку виски вместо обычного покупаемого им кагора.

Впрочем, Мурмель не особенно задумывается о таких пустяках, ведь у него так много дел, которые надо переделать за день! А по вечерам он, завернувшись в плед, задумчиво отхлебывает глоточек-другой горячего глинтвейна, улыбается и наигрывает мелодию-другую на флейте. Так что можно сказать, что Мурмель и плед отлично ладят – наверное, они нашли друг друга.